Крест на красном обрыве.
В августе 1921 года все пятеро монахов Аксайского скита пошли в город в Никольскую церковь на праздник великомученика и целителя Пантелеимона, Двое из них. о. Ираклий и о. Пахомий, остались в городе, а остальные возвратились в горы.
Монахиня Магдалина сообщает:
"Перед праздником монахи в горах накосили сена, и батюшка велел мне после праздника вмч. Пантелеимона прийти и помочь его убрать. Я пошла с Медео. Подхожу городу. На дороге встретилась матушка протодиакона, который у нас в Никольской церкви служил и говорит: "Монахов-то наших убили!" Я вытаращила глаза: "Каких?" - "Да вот. Серафима и Феогноста запостреляли". Как я закричала сразу, заплакала. Она видит, что я напугалась, и ничего больше говорить не стала. Побежала я в церковь- и там говорят: "Да, убили, и народ пошел туда". Варе, подруге моей, говорю: "Пойдем, Варя, в Аксай скорее".
Побежали мы, а уже вечер, стемнело. Вышли за город, там люди в сторону пасеки едут. Посадили нас на телегу. Полпути проехали- ночь наступила. Легли спать на улице, на телеге. Я не спала. И вот смотрю на небо- и как сейчас вижу- идут две звезды, такие звезды сияющие и рядом идут и идут. И кто-то мне говорит: "Одна звезда Серафима, другая- Феогноста". Как мы соскочили: "Варя, айда! Ой, Варя, вставай, пойдем!" -"Да куда пойдем, такая темень!""-Нет, пойдем" пойдем".-"Да как же через речку переходить будем?"- "Пойдем на пасеку, у пасечников лошадь, переправят".
Соскочили, побежали, одни ночью по щели. Прибежали на пасеку- там народ собрался, о, Пахомий, о. Ираклий, и о. Анатолий там. Речку перейти не решаются, она разлилась от жары, и водой снесло мостик. Мы плачем: "Везите нас на ту сторону" А речка Аксай большая, бурная была. Очень опасно, такая сильная вода шла, и верхом-опасно. Но перевезли нас пасечники, все переехали. Побежали мы в гору к скиту. Пришли- ой- ой-ой! Я сказать не могу, в каком мы настроении были! Мы кричали! Кричали, плакали. Подошли к батюшкиной келье, а он, как убили его, так и стоит на коленочках" одной рукой за столбик держится, в другой- четки, А о. Феогност лежал в своей келье на лежанке, будто спал.
Отец Анатолий нам все рассказал:
"Вечером 28 числа приехали трое красноармейцев на лошадях с ружьями. Отец Серафим принял их в своей келье, напоил чаем с медом, постелил под елкой сена и уложил спать. Сам ко мне прибежал, говорит: "Какие-то подозрительные приехали, пили чаи, молчали, как звери кругом смотрели. Положил их спать- не спят, все разговаривают".
Отец Серафим всегда проповедовал о конце мира. Всегда, кто бы к нему ни пришел, не боялся, говорил, разъяснял, что будет; об этом времени, что сейчас идет, он все рассказывал. Вот и говорит ему о. Анатолий; Ты не ошибись, что сказать…" -"Какое там, я их боюсь, у меня вся душа трепещет".
Легли эти трое спать, а о. Серафим не спал. Наверное, правило на улице читал, раз на коленочках и четки с ним. Под утро красноармейцы подошли к нему- наставили ружье в спину, он и закричал: "Анатолий!" Закричал, а они в это время выстрелили. Отец Анатолий понял, что они убили его, и побежал на гору и по горе вниз, на пасеку. Прибежал чуть живой, без одежды, весь побился и едва не утонул в реке.
А они по дорожке пошли к о. Феогносту Отец Феогност имел обыкновение по ночам молиться в пещере. Возможно, устал от ночной молитвы, прилег в своей келье отдохнуть- Бог знает-но как лежал он, скрестив на груди руки, так и остался: они в сердце ему выстрелили. Красноармейцы обыскали кельи, надеясь найти деньги, но, не найдя ничего, ушли.
Отец Пахомий, ночуя в городе, видел во сне, как на скит напали эфиопы.
На другой день приехали милиционеры, посмотрели, разрешили хоронить. Вырыли могилу, покрыли ее досками и без гробов, завернув монахов в мантии, похоронили. "А потом у нас отпевали, в скиту на Мохнатой сопке,- продолжает м. Магдалина. Отец Анатолий отпевал. Как он плакал о. Анатолий! И сорок дней служил на Медео в келье о. Серафима, которую батюшка сам выстроил, И во всех церквах, которые в городе были, служили сорокоуст. Везде каждый день обедня шла, потому что их очень чтили все.
На сороковой день по смерти батюшек дочь моей сестры Евдокии Волковой, семью которой о, Серафим часто навешал, восьмилетняя Стефанида, перед пробуждением видела сон; идет о. Серафим с радостным сияющим лицом, впереди его- горящая свеча на подсвечнике, а сзади, тоже очень радостный, идет о. Феогност. Одеты они были в том, в чем похоронены -о. Феогност в подряснике, на о. Серафиме поверх подрясника легкий полушубок, который он надевал в ночь убийства, укрываясь от горной прохлады, Шли они на поклонение Господу.
<<< Предыдущая страница |
Следующая страница >>>
[1],
[2],
[3],
[4],
[5],
[6],
[7],
[8],
[9],
[10],
[11],
[12],
[13],
[14]
|
|
